[denisbooks]:  авторы : денис яцутко: пуантилизм (точки): заметки из кельи: листок 016

денис яцутко

этноклиническое. об охоте

ключевые слова: охота, собаки, таксы, ягд-терьеры, гончие, норные, барсук, лиса, мыши, куры, зайцы, кошки, крысы, норы, подслушанное, диалог, капельница

Лежу в дневном стационаре под капельницей. На других кроватях лежат другие люди, тоже под капельницами, разговаривают.

Один, седоусый мужик, похожий на тех, что орут "Любо!" на всяких "казачьих кругах", вздыхает и говорит:

- Третий год этот курс прохожу, а всё толку никакого. Надо, наверно, барсучьим жиром лечить...

Другой, лет тридцади восьми, болезненно худой, сухой, с добрым грустным лицом, поддакивает:

- Да, барсучий жир - это да... Я на барсука ходил... Барсук - это да... С хорошего барсука у нас можно было трёхлитровую банку жира набрать, а хороший барсук у нас - это тридцать пять килограмм... Обычно - килограмм двадцать семь, а хороший - тридцать пять. Но и обычно можно литра два жира набрать, а барсучий жир - это ж известно...

Третий, похожий на престарелого советского бухгалтера, поинтересовался, не спуская глаз со своей капельницы:

- А барсук - это кто? Вроде козы?

Мужики заусмехались... Худой покачал головой:

- Ну ты скажешь... х... вроде козы... Барсук - это зверь...

- Ну, я просто почему сказал... Вы сказали, что жир, я подумал, что у козы, вот, тоже жир... Им тоже лечат...

- Да ну, - "казак" замахал свободной от капельницы рукой, - У козы там разве жир... От козы только самым свежим можно лечить... Вот, собрали - и сразу лечить. А у барсука - у него жир такой, что можно и через полгода лечить, он долго целебные свойства свои держит... Ну, ты сказал тоже... Что коза - и что барсук... Барсук - это... это барсук...

- Нет, - голос "бухгалтера" резкий, высокий, но в то же время довольно сильный, будто он привык перекрикивать толпу рабочих инструментального завода, объясняя, что аванса не будет, - нет, ну он кто, барсук? Он хищник? Что он ест?

- А он, как человек, ест, - говорит худой, - червяков всяких, корешки...

- Травоядный?

- Да нет... Ну, я же говорю - как человек... Ну, мышей, ягоды, змей... Совсем, как человек, ест.

- А вот ещё, - не унимается "бухгалтер", - говорят: "Спит, как барсук". Это почему? Спать любит?

- Ну, он как медведь, в спячку впадает.

- На зиму?

- Ну, не на лето же... Он для того и жир себе нагуливает... А жир у него - от любых болезней лечит...

- А медвежий жир лечит?

- Вот, про это не знаю. Не буду врать. На медведя не ходил.

- А ты на барсука где ходил? - спрашивает худого "казак", - Ты ж, вроде молодой, а у нас тут барсука давно нету.

- Да не, я не здесь... Я в Сибири ходил... А что - тут барсук тоже был?

- А то не было... Я раз подстрелил, ну себе шкуру снял, мяса отрезал, а остальное мужикам на карьере отдал... А моя ж с работы через карьер шла, приходит, говорит: "Ой, мужики на карьере овечку готовили, угостили... Ой, и вкусная овечка!" Я говорю: "Барсука". Она: "Что - барсука?" Я говорю: "Барсука готовили". Она: "Ой, да не бреши". Ну, я ей части-то показал - её и вытошнило.

- Тю, - худой скорчил недоумение, - А чё вытошнило-то? Это ж барсук! Он же вкусный, да и полезный! Не собака ж какая!

"Казак" помялся.

- Ой, не знаю я... Бабы - они ж только закомое едят. Что знают бишь, то едят, а то их тошнит... А собак-то тоже едят.

- А, ну корейцы, да, - согласился худой. - Корейцы едят.

- Да что ты мне - корейцы, - запальчиво, с придыханием возразил "казак", - У нас, вот, мужик был, пьяница. Ну, жуть как пил. Ну, оно уже и ему самому от этого житья не было. К бабке пошёл, а она ему говорит, что, мол, собак надо есть. Он собак и ел. У нас в колхозе всех собак съел, там ещё дальше хутор был, там всех собак съел. И пока собак ел - не пил. А потом он на Север уехал, не знаю - зáпил-нет...

"Бухгалтер", всё ещё не сводя глаз с капельницы, спросил:

- А зачем собак? Они ж невкусные, наверно. И это, что у них от пьянства? Вещества какие-то?

Зависла тишина. "Казак" явно пытался и не мог найти ответ.

- Нежнее курицы, - глядя в потолок сказал худой. - И собаки пьяных не переносят. Вот, это и передаётся. Потому корейцы и пьют мало. Ты, вот, пьяного корейца видел?

- Знаете, я их вообще, кажется, не видел.

- Ну, вот.

- Да, не пьяных... Вообще корейцев. Не видел.

- Да не, - заговорил "казак", - корейцы не пьют. Это точно. Собак же едят - вот и не пьют... А я ото скока собак побил - не ел. Так бил. Зачем собаку есть, когда ути свои, куры, на зайца можно ходить...

- А Вы зачем, - продолжил интересоваться "бухгалтер", - собак били? Тоже кому-то от пьянства есть?

- Не-е, - "казак" попытался повернуться к "бухгалтеру", но посмотрел на иголку в своей правой руке и передумал, - Я это, на зайца ходил, с кобелём. Я его на зайца пускаю, он догнал его - и сожрал, гадюка, пока я подойду. И выжирает же, гад, самое вкусное - с грудки. Я раз его на зайца пустил - он его сожрал, два, три, а то пустил его на зайца, зайца подстрелил, да и его дуплетом завалил. Нахуй нужна такая собака.

- Гончак, что ли? - поинтересовался худой.

- А?

- Ну, кобель - гончак?

- А, да, гончак. Длинный такой.

- Ну, гончаки, они всегда жрут. Их отучать бесполезно. Их только на большого зверя стаей пускать, чтоб загнали, а ужрать не могли, а зайца, там, утку они всегда жрут.

- Да, я ж его завалил. Зачем ты такой нужен. Правильно. А то ещё стали куры пропадать. Жена говорит: "Может, лиса завелась". Я думаю, откуда лиса? Но стал караулить. Смотрю, а кобель - мой который, с будки - прямо берёт курицу, душит - и за будкой у себя зарывает. Ну, я его пристрелил тоже, жене говорю: "Вот твоя лиса".

- Ну, это понятно, - зарассуждал "бухгалтер", - Собаки, они ж, как волки, хищники. К ним, кур просто не надо, наверно, было пускать. Какой же хищник курицу не съест?

- Э, не, - возразил худой, - собака дом ашнее должна охранять. Дикое отгонять или охотиться, а домашнюю дичь охранять. Если собака домашнюю дичь душит, такую собаку и правильно застрелить...

Он помолчал.

- Или если дикое не ловит. А про домашнюю дичь она должна понимать, что это своё, и охранять. Потому собаке нельзя и домашнюю дичь давать. У меня, вон, товарищ кобелю косточки, там, от курицы давал, от жареной, а потом удивлялся, что он кур жрать начал. Он же видит, что эти самые косточки ходят - вот и жрёт, не дурак же, собака, всё-таки...

- Подождите, - "бухгалтер" приподнял голову и посмотрел на худого, - а чем же собаку кормить? Она же мясо должна есть, она же хищник.

- Кашей с пшеницы и говядиной, - сказал, как отрезал, худой, - Корову она всё равно не задушит, а кашу - для баланса: витамины, вещества... Собаку, конечно, если не гончак, отучить можно домашнюю дичь жрать. У меня, вон, тоже кобель уток душить стал, так я беру прямо эту утку - и по морде его этой уткой, и часа два так, за ошейник держу, чтобы не убегал, а второй рукой уткой его по морде, пока всю утку не сбил. Так тремя утками по часу-два отхлестал - и, знаешь - как бабка отговорила - прямо по нему эти утки ходят - он на них теперь даже носом не поведёт. Но это только не гончак. Гончака учить бесполезно. Если так не понимает - только стрелять.

- А у меня, - оживился "казак", - кот был, пуховой... так я инкубатор купил, вывел цыпляток, кот к ним так зале-езет, ляжет там у них, они его облепят со всех сторон, в него уткнутся, на него зале-езут... он же тёплый... вот, не трогал цыплят никогда, бережно с ними так, лапами ставит мягко, когтищи уберёт, мурлычет... А то на дворе лежит. И воробьи на него садятся, а он только хвостом от них отмахнётся и не ловит. Я говорю: "Что ж ты, гад, это ж не цыплята, это ж жиды!" А он только хвостом их смахнёт и всё. Я кирпичом по воробью бросил, не попал, правда... А потом помер... Жалко было так: такой кот пуховой... Я потом кошку завёл себе, тоже пуховую. Она крыс душила. И за ночь надушит пять, а то шесть, и приносит на порог складывает. Еле отучил. Нагад мне нужны эти крысы-то на пороге! Она принесёт, я утром увижу и, чтоб она видела, ногами их пинаю и громко говорю так, что плохие крысы, воняют, невкусные, не нравятся мне... Ну, поняла потом, стала в сад складывать.

- А я, - тоже решил расказать о своих охотах худой, - на норы много ходил. У нас собак много было на норы обученных: таксы, яхты, одна даже дворняга у меня была по норам. На лисицу, на барсука тоже. На барсука, конечно, тяжело собаке: он сильный, в норе дома, когтищи, - худой поднял свободную от капельницы руку, вытянув пальцы, - во! длиннее пальцев моих. Вот. И как ножи. У собаки пятак всё время розочкой, так, распущен, на три-четыре части, так, лепестками, если рабочая. У нас так, видишь собаку, что нос распущен, спрашиваешь: "Рабочая? На барсука?" "Рабочая," - говорят. Хули. Барсук как лапой даст. На лису проще. И ведь не заставлять не надо, ничего. Иногда и не знаешь, что там норма - она сама почует - нырь туда! И тащит... Вот... А то был у меня тоже яхт, вот, последний уже. Четыре года, гад, на диване у меня пролежал - в нору не загонишь. Те сами, а этого не загонишь. Я уже пристрелить его хотел: нахуй такая собака нужна... Вот... А на охоту сам уже редко ходил, на норы... Думаю, ладно, что ж, меня тоже, что ли, стрелять такого? Я ж тоже уже на норы редко хожу. Тоже, вот, на диване... А то пошли с товарищем за грибами, собаку тоже с собой взяли, а он вдруг нырь под куст! Мы там и не видели, что нора. Я думаю: "Хуй. Вот ведь бывает. Четыре года на диване и не загнать, а тут и не на охоте, а он сам - нырь". Вот, нырнул под куст - и нету. И тихо. Мы ждали-ждали - нету. Думали уже копать. Вдруг слышу - скулит. И не отсюда, а, вот, тут нора была, а туда метров - отнорок. И. вот, он из того отнорка тянет. Хвост уже показался, жопа, сам уже вылез, уже голова лисы... И схватил удачно - за всю морду, не пасть в пасть, как обычно получается, а прям почти целиком её вот так сверху во рту держит... И, блядь, застрял! Тянет, скулит, а дальше не может. А товарищ мой сзади подошёл и, дурак, помочь решил - за задние ноги. Я не успел ему сказать, что нельзя: собака ж не знает, кто там её сзади схватил, чует, что сзади опасность, и лису отпускает. Тут лиса может собаку укусить. Отпустила, но лиса убежала просто, в нору опять. Мы потом её долго ждали, а яхт мой в нору больше не пошёл. Ну, я тогда караулить остался, а товарищ сходил домой, как виноватый, принёс лопаты, ружья, откопали мы её и пристрелили. А кобель этот больше так на нору и не пошёл...

- А барсук, - опять заинтересовался "бухгалтер", - если, вы говорите, большой, как овечка как его такса из норы тянет? Она же, такая, в общем, небольшая собачка?

- Тяжело тянет, - кивнул "худой", - и яхт тяжело. А что делать? Большую ж собаку с нору не пошлёшь: застрянет.

- А барсук почему не застряёт?

- Так, я ж говорю - когтищи! Он лапой два разща гребнёт - и от собаки закопался. Он же норы на раз роет, у него лапа - как экскаватор! У собак же нету таких...

- И что, жир его, барсука, помогает?

- Скажешь! От всего! Вот, совсем от всего!

- А что же вы, - в голосе "бухгалтера" слышалось недоверие, - Тут лечитесь, а не барсуком этим?

- Эх, - вздохнул худой, - куда мне, такому щас на барсука... Я, вон, лежу, на левый бок повернусь - и будто меня щас кроватью прихлопнет и стеной сверху накроет... Здоровья нету никакого - охотиться...

- Да и нету его, - добавил "казак".

- Кого нету? - спросил ещё один мужик, в течение всего этого разговора молчавший.

- Барсука тута нету, - сазал "казак" и ещё раз вздохнул. - Давно нету.

Минуту помолчали. Жидкость в капельницах иссякала.

- Девчата! Шестая! - закричал, призывая медсестёр, "бухгалтер", первым заметивший, что его капельница закончилась.